Европа объявила России санкционную войну и транспортную блокаду. Но в арсенале российского бизнеса нашлись способы обойти ограничения, порой довольно «творческие».

«Спецоперация» на Украине настроила Запад против России. В ответ Европа и США ударили по российской экономике. В частности, организовали транспортную блокаду и ограничили товарооборот. Наиболее ощутимыми оказались санкции Евросоюза, так как до «спецоперации» страны альянса были главными торговыми партнерами России — на них приходилось более трети нашего торгового оборота.

 Первой реакцией российского бизнеса стала переориентация на Восток. Правда, на подбор подходящих альтернатив и доставку уйдет не один месяц. Да и не для каждого европейского товара реально найти аналог в Азии. Особенно если речь идет о высокотехнологичной продукции и предметах роскоши. Выходит, потребность в поставках из ЕС остается. Но как «объехать» транспортную блокаду с минимальными издержками?

 Маршруты объезда

 Первой жертвой ограничений стала авиация — в конце февраля ЕС полностью закрыл небо для российских самолетов. Параллельно развивалась морская блокада со стороны европейских портов и контейнерных операторов. Под частичный запрет попали ЖД-перевозки. Отдельный удар пришелся по автотранспорту — наиболее популярному способу доставки грузов из Европы. Фурам с российскими номерами закрыли въезд на территорию ЕС.

 Впрочем, российский бизнес быстро адаптировался. Часть перевозчиков перерегистрировала свои фуры в Казахстане. Большинство же перестроили логистику через соседние страны — тот же Казахстан, Турцию, ОАЭ, Грузию и Армению.

Правда, удлинение цепочек чревато не только увеличением сроков доставки, но и кратным (в два-три раза) ростом ее стоимости — из-за дополнительных расходов на логистику и таможенные процедуры в третьих странах. Но выход есть.

 Чтобы минимизировать издержки, используют схемы косвенного реэкспорта, говорит гендиректор компании «Оптимальная логистика» Георгий Властопуло. Они позволяют везти европейский товар напрямую в Россию без завоза в третью страну. Конструкция выглядит так: европейский поставщик заключает контракт на поставку товара с компанией-посредником из страны, дружественной для России. При этом сам груз сразу отправляется в сторону России. По дороге фура с товаром заезжает на таможенный склад, расположенный, как правило, в одной из прибалтийских стран. В этот момент первый контракт заменяется новым — между компанией-посредником и конечным покупателем из России. После этого фура с «перепроданным» грузом и новым пакетом документов пересекает границу ЕС и заезжает в Россию.

Европейский товар может быть «перепродан» в Россию и без заезда на склад, отмечает Властопуло: прямо во время движения фуры. Такую разновидность «косвенного реэкспорта» называют «перепродажей в пути», рассказывает логист. Есть и другая вариация — «ложный транзит». В этом случае грузовик с товаром пересекает границу с ЕС с первичным пакетом документов. Но водитель прокладывает свой маршрут в третью страну так, чтобы он пролегал через Россию. После пересечения российской границы автомобиль заезжает на местный таможенный склад, где происходит «перепродажа российскому получателю». После этого груз уже не покидает территорию России.

Преграды на пути

Схемы «абсолютно легальны», заверяет Властопуло. Но их надежность не всегда предсказуема. Например, перевозчик может отказаться от транспортировки груза или могут возникнуть сложности на границе — если попадется слишком подозрительный таможенник, перечисляет Властопуло: «Вдруг скажет, а какого черта ты поехал таким маршрутом, а ну-ка давай разберемся, куда ты едешь». Схемы косвенного реэкспорта вызывают недоверие и у некоторых стран-посредников, отмечает учредитель VIG Trans Игорь Ребельский. Из-за боязни вторичных санкций они все чаще требуют, чтобы товар, предназначенный для России, физически пересекал их границу и проходил таможенное оформление.

«Цепочка и затратная часть удлиняются, и на выходе, конечно, себестоимость кратно растет», — констатирует бизнесмен.

Кроме того, растут и аппетиты транспортных компаний-посредников. Помимо накладных расходов (в них входят транспортные услуги и таможенное оформление), они, как правило, претендуют на 5-10% от суммы контракта, рассказывает Ребельский. А если сделка касается дефицитных категорий товаров, пользующихся спросом (например, серверного оборудования или микропроцессоров), компании-посредники могут в два раза увеличивать ценник на свои услуги: «Просто потому, что понимают, что [альтернативных] вариантов не будет и рано или поздно купят». Чтобы исключить «жадных» контрагентов из цепочек, российские логисты стали открывать за рубежом свои компании. Но и с этим возникли сложности.

«Вы знаете, я несколько большего ожидал от наших партнеров по ЕАЭС», — признается Властопуло. И делится своим опытом по запуску бизнеса в Казахстане: «Мы столкнулись с большими трудностями. Во-первых, вместо двух недель открытие компании затянулось на полтора месяца. А счета в банке, которые должны были открыться за два дня, не открылись за две недели». Еще одной страной, которая вначале показалась многим транспортникам привлекательной, была Грузия, рассказывает Ребельский. Главный плюс — льготный таможенный режим для местных компаний, который позволял не растаможивать ввезенный для дальнейшего реэкспорта товар. Правда, вскоре оказалось, что Грузия «не готова работать в формате реэкспорта» с Россией, говорит Ребельский: «Санкционный товар она не пропускает даже транзитом. Разворачивает».

Схемы косвенного реэкспорта — это временный выход из сложившейся блокады, а не «логистика 2.0», признает Властопуло. Использовать их в промышленных масштабах не получится из-за большого количества рисков, говорит логист. «Все меняется каждый день, — соглашается Ребельский. — Ты можешь договориться, выстроить какой-то новый маршрут, а он через неделю-две по факту не будет работать».